Рассказывать о тапас можно бесконечно, так же, как и их пробовать. Но поскольку подробную статью о том, что такое тапас, кто их придумал и какие тапас бывают в природе, я уже написал, в этот раз было решено испробовать формат видеозарисовок. В репортаже из самого сердца Севильи, мировой столицы тапас, мы снова выясним, зачем нужны тапас и как их принято есть на их исторической родине.

Итак, тапас. Небольшие порции блюд, которые полагается есть в качестве закуски к разным вкусным напиткам, получившие популярность во всем мире, а в Испании легшие в основу национального способа времяпрепровождения — tapeo, прогулкой по барам с целью выпить и закусить в каждом из них. Мы попробуем тапас в разных местах Севильи, а заодно посмотрим на город и обсудим, как он живет и что в нем происходит.

И вы, конечно же, помните, что лучший способ поблагодарить меня за этот репортаж — подписаться на мой канал, и поставить лайк и колокольчик, чтобы сразу же узнавать о выходе всех новых видео.

Влад Пискунов. Русская кухня. Лучшее за 500 лет. Книга вторая.

О том, что Влад Пискунов готовит эпохальный трехтомник, посвященный русской кухне, я узнал еще в конце 2016 года, когда брал у него это интервью. Узнал, твердо решил им обзавестись, но проворонил момент выхода первого тома, а когда опомнился, было уже поздно: весь первый тираж раскупили, а «выловить» допечатку пока так и не удалось. Что ж, в таком случае обратим внимание на книгу вторую, посвященную супам и горячим блюдам: они-то мне наиболее интересны.

К русской кухне вообще у меня отношение особенное. Дело тут, наверное, в том, что именно ее я имею возможность наблюдать «изнутри» и ощущать незримую, но громадную пропасть между двумя русскими кухнями, существующими как будто бы в разных мирах. Есть русская кухня сегодняшнего дня — салат «оливье», щи, борщ, жаркое, котлеты, словом, все то, что готовят и едят у себя дома обычные русские люди, и есть русская кухня былинная. К ней я отношу пироги с вязигой, бараний бок с кашей, гороховый кисель и другие блюда, которые сейчас почти не попробуешь, хотя все знают, что это тоже русская кухня, причем самая настоящая.

Влад решил, ни много ни мало, стереть эту пропасть, или, по крайней мере, перекинуть через нее мостик, который позволит всем интересующимся приготовить стерлядь кольчиком, ботвинью из сныти, калью из говяжьих почек и другие блюда, сами названия которых звучат по-былинному, хотя когда-то были совершенно обыденными. Задача амбициозная, но сомнений в том, что автору она по силам, у меня нет, поэтому открывал книгу с интересом — и не разочаровался.

По большому счету, это просто поваренная книга, но какая! В ней действительно собраны рецепты главных гастрономических хитов русской кухни за последние 500 лет, причем Влад как будто совершенно сознательно не делает разницы между блюдами простыми и понятными, вроде бефстроганова или карасей в сметане, и каким-нибудь консоме борщком с дьяблями. Действительно, и то русская кухня, и это русская кухня, и то вкусно, и это вкусно — так зачем же стесняться?!

Будем откровенны: острые блюда — удовольствие далеко не для каждого. Тем не менее, применение острым перчикам чили могут найти и те, кто не очень-то любит такие «пожароопасные» кушанья. Какое? Сперва давайте повнимательнее изучим этих маленьких остряков: перчики чили (несмотря на созвучие с названием страны, это слово пришло из языка южноамериканских аборигенов, и переводится просто как «острый перец«) не так просты, как может показаться поначалу.

Немного истории

Острые блюда есть во многих кухнях, от западноевропейских до восточноазиатских, и порой кажется, что они были там всегда. Тем не менее, причиной жгучего и подчас столь разного вкуса всех этих блюд является одно и то же вещество, капсаицин — алкалоид, который содержится в острых перчиках, которые, все до единого, родом из Америки. Впервые перчики чили стали употребляться в пищу индейцами Америки за 7 500 лет до нашей эры, а возможно, что и раньше.

Окультуривание перцев впервые произошло в Эквадоре более 6 тысяч лет назад, и они стали одними из первых одомашненных растений Америки. Европейцам же довелось попробовать острые перчики лишь с открытием Нового Света, а название диковинному плоду дал лично Христофор Колумб — за вкус, схожий со вкусом уже известной в Европе пряности родом из Индии. Уже после второго путешествия Колумба красный перец появился в Испании. Через Мексику, колонию Испании, активно торговавшую со странами Азии, острые перчики проникли на Филиппины, а затем — в Индию, Китай, Корею и Японию, и прочно закрепились в кухнях этих стран. В Европе перчики распространились, проделав долгий путь из Индии через Турцию и Венгрию, причем в последней стали любимой национальной приправой в виде паприки. Сейчас острый перец культивируют по всему миру, и везде находятся любители той остроты, которую он дарит.

В городе с говорящим названием Херес-де-ла-Фронтера невозможно не погрузиться в сладкую пучину хереса, что я с удовольствием и сделал, заведя с этим напитком весьма близкое знакомство. А теперь я хочу рассказать вам о том, как производят херес, как выдерживают, чем отличается хересный треугольник от Бермудского, а разновидности хереса друг от друга, и зачем вообще его пьют. Поговорим о ценах на херес в Хересе, о том, что такое флор, табанко и солера, и разберемся, наконец, что же за напиток этот херес.

Смотрите мой новый репортаж про херес, а перед этим, чтобы не забыть, непременно подпишитесь на мой канал, поставить лайк и колокольчик, потому что другого способа своевременно узнавать о выходе всех новых видео не существует:

Знаком ли вам херес и любите ли вы его? Честно говоря, портвейн нравится мне больше, хотя не могу не признать, что некоторые виды хереса — очень даже ничего.

Роман «Лето господне» Ивана Шмелёва, изданный в 1948 году в Париже, описывает ту Россию, которой на момент публикации не существовало уже много десятилетий. Произведение по сути автобиографичное, и описывает год из жизни мальчика из купеческого сословия. Течение времени, подчиненное церковному календарю, патриархальный уклад, до мелочей скрупулезное описание русского быта второй половины XIX века — образ «России, которую мы потеряли» вышел из-под пера Шмелёва на редкость притягательным. Разумеется, нашлось в нем место и приемам пищи, праздникам и подробному описанию всевозможных русских яств. Предлагаю вам вспомнить один из таких отрывков.

Лето господне

И вдруг, закричали с улицы — «парадное отворяй, несут!..». А это крендель несут!..

Глядим в окошко, а на улице народу!!!.. — столько народу, из лавок и со дворов бегут, будто икону принимаем, а огромный румяный крендель будто плывет над всеми. Такой чудесный, невиданный, вкусный-вкусный, издали даже вкусный.

Впереди, Горкин держит подставочку; а за ним четверо, все ровники Василь-Василич с Антоном Кудрявым и Ондрейка с катальщиком Сергеем, который самый отчаянный, задом умеет с гор на коньках скатиться. Разноцветные ленты развеваются со щита под кренделем, и кажется, будто крендель совсем живой, будто дышит румяным пузиком.

— И что такое они придумали, чудачье!.. — вскрикивает отец и бежит на парадное крыльцо.

Мы глядим из сеней в окошко, как крендель вносят в ворота и останавливаются перед парадным. Нам сверху видно сахарные слова на подрумянке:

«хозяину благому»

А на вощеной дощечке сияет золотцем — «…на день Ангела».

Отец обнимает Горкина, Василь-Василича, всех… и утирает глаза платочком. И Горкин, вижу я, утирает, и Василь-Василич, и мне самому хочется от радости заплакать.

Крендель вносят по лестнице в большую залу и приставляют полого на рояле, к стенке. Глядим — и не можем наглядеться, — такая-то красота румяная! и по всем комнатам разливается сдобный, сладко-миндальный дух. Отец всплескивает руками и все говорит:

— Вот это дак уважили… ах, ребята.. уважили!..

Целуется со всеми молодцами, будто христосуются. Все праздничные, в новеньких синих чуйках, в начищенных сапогах, головы умаслены до блеска. Отец поталкивает молодцов к закускам, а они что-то упираются — стыдятся словно. «Горка» уже уставлена, и такое на ней богатство, всего и не перечесть; глаза разбегаются смотреть. И всякие колбасы, и сыры разные, и паюсная, и зернистая икра, сардины, кильки, копченые, рыбы всякие, и семга красная, и лососинка розовая, и белорыбица, и королевские жирные селедки в узеньких разноцветных «лодочках», посыпанные лучком зеленым, с пучком петрушечьей зелени во рту; и сиг аршинный, сливочно-розоватый, с коричневыми полосками, с отблесками жирка, и хрящи разварные головизны, мягкие, будто кисель янтарный, и всякое заливное, с лимончиками-морковками, в золотистом ледку застывшее; и груда горячих пунцовых раков, и кулебяки, скоромные и постные, — сегодня день постный, пятница, — и всякий, для аппетиту, маринадец; и румяные расстегайчики с вязигой, и слоеные пирожки горячие, и свежие паровые огурчики, и шинкованная капуста, сине-красная, и почки в мадере, на угольках-конфорках, и всякие-то грибки в сметане, — соленые грузди-рыжики… — всего и не перепробовать.