А вот со следующей достопримечательностью тех мест — аббатством Монмажур — получилось примерно как с Камамбером. Начитавшись путеводителей, мы ожидали увидеть укрепленный монастырь бенедиктинцев, построенный между X и XIII веками, тогда еще на острове. Этот остров был окружен болотами, пересечь которые можно было только на лодке, и, по легенде, именно здесь общался с послушниками святой апостол Трофим, проповедовавший среди галлов. Другие легенды связывают этот остров с Карлом Великим и Хильдебертом I, сыном первого французского короля Хлодвига. Так или иначе, сейчас болот вокруг аббатства уже нет, добраться до него несложно, и сделавшего это ожидает множество интересностей, вроде часовни святого Петра, датированной XI столетием, древних захоронений, ниши для которых выдолблены в камне, и других крипт, часовен и церквей. Позднее, уже сравнительно недавно, в аббатство Монмажур любил наведываться Ван Гог. Заберется, бывало, на башню, по сторонам посмотрит — эх, хорошо! В память о визитах безумного живописца осталась серия картин, включая знаменитые «Красные виноградники в Арле», единственная, к слову, картина, проданная при его жизни. Нам, увы, последовать примеру Ван Гога, было не суждено — ворота аббатства были плотно закрыты, вокруг не наблюдалось ни обычного для таких мест столпотворения туристов, ни какой-либо разумной жизни вообще, а внушительный вид монастырских укреплений, хотя и полуразрушенных, убеждал в том, что проникнуть внутрь не получится.
Внутренний двор Папского дворца.
Понуро возвращаясь к машине под сенью оливковых деревьев (сейчас, в промерзшем, укрытым снегом Петербурге мне, если честно, не очень понятно, как можно грустить, когда вокруг растут оливы, но…), я вдруг наткнулся на плакат, точнее, карту. Для того, чтобы перевести словосочетание «La route des oliviers», не обязательно знать французский, тем более, несколько таких маршрутов мы уже посетили. Увы, о существовании такой Дороги оливок мы узнали впервые, а заранее распланированный график не располагал к тому, чтобы отклоняться от намеченного маршрута, поэтому мы решили направиться, наконец, в сторону Авиньона. Впрочем, фермы и небольшие заводики, производящие оливковое масло, попадались на каждом шагу слишком часто для того, чтобы спокойно их игнорировать. Мы и не смогли — свернули на узкое ответвление основной дороги, и через сотню метров увидели ферму, которой место на каком-нибудь пейзаже или в романтическом кино, но никак не в реальной жизни.
Знатоком истории скульптуры себя не считаю, но по этой однозначно угадывается ее богемское происхождение.
Ферма, впрочем, была вполне реальна, как и полагающийся магазинчик при ней, заправляла в котором немолодая женщина, на наше счастье бегло говорившая по-английски. Ассортимент таких магазинчиков невелик — несколько сортов масла да несколько видов косметики на его основе, хотя что вы еще ожидали найти в лавке, открытой при оливковой ферме? Мы попробовали масло — одно, другое — по чуть-чуть налитое в небольшие рюмки, и купили с собой две бутылки в подарок и канистру в личное пользование. Естественно, не обошлось без вздохов на тему «как же мы это повезем?», но перед прованским маслом устоять было невозможно. Ароматное, с пикантной горчинкой, я не пробовал ничего вкуснее этого масла — и хотя уже говорил об этом, готов повторить и в третий раз, если представится такая возможность.
Зал со скульптурами, привезенными со всех концов Европы — одни из немногих экспонатов дворца.
Погрузив покупки в уже едва вмещающий их багажник, мы отправились дальше и достигли Авиньона без приключений. Сам город производит весьма интересное впечатление — его центральная часть окружена стенами, внутри которых даже воздух пропитан древностью. Несмотря на то, что даже в самом центре есть место новым зданиям, многоэтажным торговым центрам и современным паркингам, сердце Авиньона — это все же папский дворец и его окрестности. На время отложив осмотр этих достопримечательностей, мы нашли ближайший паркинг, где и оставили машину на ночь. На следующий день у нас была намечена еще одна поездка по окрестностям Авиньона, но вещи нужно было забирать уже сейчас. Прогулку до отеля по булыжным мостовым Авиньона, с изрядно потяжелевшим чемоданом и баулами с вином я забуду еще не скоро — хотя это испытание, несомненно, было непростым, но приятным.
Еще экспонат.
Заселившись в отель (без лифта, что я счел формой беззлобного издевательства высших сил), мы все же успели прогуляться по центральной площади Авиньона, оценили городскую ратушу, театр, совершенно не удивились, обнаружив старомодного вида карусель, и постояли, задрав голову, возле громады папского дворца, стены которого освещали прожектора, что придавало дворцу грозный и торжественный вид. Но основная программа по осмотру дворца была намечена все же на следующее утро.
Портреты всех пап, правивших в Авиньоне.
Надо сказать, днем авиньонский дворец смотрится ничуть не менее внушительно, чем ночью. Верные себе и своему прошлому, французы, хотя и экономящие каждый квадратный сантиметр земли, тем более в центре города, напротив дворца сохранили огромную, просторную площадь, стоя на которой, напротив одного из самых больших дворцов в Европе, ощущаешь себя настоящей букашкой. Дворец выглядит сурово, хотя и не лишен присущей таким сооружениям красоты: минимум ажурных ненужностей, минимум украшений, ни дать ни взять вырублен из цельного камня, просто и без затей. Разбавляет картину золоченая статуя девы Марии, установленная на вершине одной из башен.
В этот момент во мне, наконец, окончательно проснулся образцовый турист, подававший первые признаки жизни еще в Ле-Бо-де-Прованс. Обычно, бывая в других городах, я крайне редко поддаюсь соблазну посетить какой-нибудь дворец или музей и осмотреть его, что называется, изнутри. Причин тут несколько — и давняя, детская еще, избалованность Эрмитажем, после которого большинство музеев мира вызывают легкое недоумение («и за это они еще смеют брать деньги?»), и тот факт, что мне интереснее «живые» во всех смыслах объекты — фабрики, фермы, наконец, просто городские улицы, а не мертвым грузом лежащие под стеклом музейные экспонаты. Но при виде авиньонского дворца я дрогнул и взалкал культуры, которую услужливо обещала билетная касса, заманивавшая посетителей бесплатным аудиотуром.
