Центральная улица столицы Кипра — Ледра — шумна и многолюдна даже в будни. Киприоты помоложе падают в плетёные кресла модных баров под открытым небом, предлагающих коктейли и кальян, семьи и пары постарше чинно располагаются в традиционных тавернах, где можно неторопливо вкусить кипрские мезе. Совсем юные бунтари уединяются во дворике церкви Фанеромени в двух шагах от Ледры: стайки молодежи тут и там сидят прямо на мостовой, ничуть не переживая из-за не слишком подходящего антуража.
Так и хочется написать — в Никосии все спокойно, — но в этом случае придется согрешить против истины. Стоит отойти буквально десять метров от таверны на улице Ледра, где в вечернее время яблоку негде упасть — и натыкаешься на небольшой блокпост, символическую роль ограничителей на котором играют бутафорские ленты и дорожные фишки. Не дайте этой нарочитой пасторали себя обмануть: несмотря на не вполне серьезный антураж, перед вами зримое воплощение одной из главных трагедий греческой нации за всю ее непростую историю.
Турецкое вторжение на Кипр произошло в 1974 году, после того, как в результате переворота к власти пришла ЭОКА-В, террористическая организация, выступавшая за присоединение острова к Греции. Реакция Турции была быстрой — в результате операции «Аттила» 40 000-й турецкий корпус, высадившийся на острове, занял около 35% его территории. Греки-киприоты частично бежали на юг, частично были выселены (справедливости ради отметим, что аналогичная история произошла с турками-киприотами, жившими на юге). Опустевшую территорию на севере Кипра заполнили переселенцы из Анатолии, а граница между враждующими Севером и Югом — охраняемая миротворцами ООН «Зелёная линия» — по иронии судьбы прошла прямо по столице Кипра.
По вечерам о Зелёной линии напоминает здесь многое — например, огни на опустевшем минарете в греческой части города.
С той поры минуло 40 лет, но вражда и не думает утихать. Пободавшись с мировым сообществом, Турция признала независимость Турецкой республики Северный Кипр в 1983 году, однако независимость эта — только на бумаге: даже если не вспоминать про анатолийских переселенцев, которые сформировали 2/3 населения Северного Кипра, валютой этого частично признанного государства является турецкая лира, а всю торговлю оно ведет с — сюрприз! — Турцией. Де-юре северный Кипр является частью республики Кипр, де-факто — это независимое от него государство. Греки-киприоты мириться с этим фактом не намерены. Боевых столкновений на протяжении Зелёной линии практически нет, а вот гневные граффити в старом городе можно встретить практически на каждом шагу.
Возможно, я немного драматизирую. К существующему положению вещей все давно привыкли. Приспособились. Туристы и местные жители беспрепятственно проходят через КПП, и кажется даже, что некоторые из жителей Лефкоши, как называют северную часть Никосии турки, ходят ужинать в Лефкосию, как называют ее южную часть греки — а потом возвращаются обратно. Постороннему человеку этот контраст кажется дикостью. Древний город разрезан Зелёной линией буквально по живому — а в двух шагах от нее можно найти приличный ресторан и неторопливо поужинать, как будто забыв об этом чудовищном шраме насилия и взаимной ненависти, не заживающем уже сорок лет.
— Мы можем пройти? — спросил я женщину-полицейского, которая сидела за столиком рядом с КПП, увлеченно болтая с коллегой.
— Да, конечно — ответила она. — Только возьмите с собой удостоверение личности.
— А печать в паспорт поставят? — спросил я, указывая на других полицейских в КПП.
— Наши — нет.
— А те?
— Спросите у них, — ответила она, и в этом ответе звучало плохо скрываемое презрение.
Мы прошли через КПП и оказались в тёмном коридоре между домов с погасшими окнами: учитывая, что минуту назад мы стояли посреди шумной улицы, зрелище это было жутким. Впереди показался второй КПП — турецкий. Видная издалека надпись давала понять, что пограничный досмотр обязателен для всех, кто пересекает границу Турецкой республики Северный Кипр.
Я украдкой сделал фото и пошел обратно. Паспорт был в кармане, но я решил не рисковать: говорят, в наши загранпаспорта турецкие пограничники любят ставить штампы, а тем, у кого будет такой штамп, визы в Грецию уже не видать. Посмотрев на Северный Кипр с расстояния в 20 метров и поборов искушение поставить еще одну галочку в графе «посещённые страны», я предпочел греческого журавля турецкой синице, и вернулся в Никосию.
А в Никосии все спокойно. Древний город дремлет, официанты торопливо разносят коктейли и кальяны, жители столицы отдыхают перед очередным непростым днем. Рана, нанесённая сорок лет назад, болит так же сильно, как будто это было вчера. И всё же все старательно делают вид, что на Кипре — полный порядок. Видимо, так становится немного легче.
