Франция с севера на юг. Две столицы (Шампань-Арденны). Часть третья.
Следующий этап ферментации происходит с добавлением сахара и дрожжей, культура которых у каждого производителя своя, и держится в строжайшем секрете. Шампанское в бутылке, пока еще заткнутой обычной кроненпробкой, вызревает в течение как минимум полутора, а для особо удачных урожаев — трех лет, после чего его начинают готовить к удалению дрожжевого осадка. Для этого каждый день бутылку шампанского наклоняют на определенный угол так, чтобы через 6-8 недель она находилась в вертикальном положении, вниз горлышком, возле которого и собирается весь осадок. Затем горлышко замораживают и образовавшуюся сверху ледяную «пробку» аккуратно удаляют. Раньше этот процесс требовал особых умения и сноровки, чтобы минимизировать количество вина, которое пропадает вместе с осадком, но сейчас он автоматизирован и потери ценного продукта уже не столь велики.
Бочки с вином выглядят красиво и дорого, как и конечный продукт
После удаления осадка — дегоржирования — к вину добавляют особый сироп (нужно ли говорить, что каждый производитель охраняет рецепт своего сиропа как зеницу ока?..), после чего бутылку закупоривают знакомой каждому пробкой и выдерживают еще какое-то время, в зависимости от марки.
Штабеля пыльных бутылок — такие, конечно, никому не продашь
Пока они мало напоминают шампанское, в том числе и из-за не слишком презентабельных кронен-пробок
Кроме того, различают два типа шампанского — винтажное, когда кюве готовится исключительно из винограда урожая одного года, и невинтажное, когда к урожаю этого года добавляются запасы урожаев предыдущих, обычно в небольшом количестве. Именно в случае с невинтажным шампанским, на бутылках которого не указан год урожая, виноделы пытаются добиться абсолютной идентичности во вкусе, вино же винтажное разрешается маркировать годом и в зависимости от урожая оно может иметь различный характер.
За этими неказистыми оранжевыми пробками — шампанское Дом Периньон. Его цену вы сможете увидеть на последней фотографии в этом выпуске.
Подземные коридоры тянутся куда дальше, чем хватает глаз.
Надеюсь, я более или менее доступно рассказал о том, что поведала нам миловидная девушка-гид, и из моего рассказа понятно, почему столь ценна заслуга дома Периньона, который изобрел традиционный способ производства шампанского, и почему столь дорого само игристое вино из Шампани. Выходя из погребов, оказываешься в фирменном магазине Moet et Chandon, где продается множество сувениров, аксессуаров и, разумеется, самого шампанского. Бутылка обычного шампанского стоит около 30 евро, бутылка премиального Dom Perignon от трехсот с чем-то, но это все цветочки — цена по-настоящему дорогого шампанского может достигать десятков тысяч евро. Так, в 2007 году Moet et Chandon выпустил подарочный набор, в который вошли шесть бутылок розового шампанского и три бокала, ценой около 100 тысяч евро. Ну а в 2009 году была открыта и распита бутылка шампанского Perrier-Jouet урожая 1825 года, официально признанная книгой рекордов Гиннеса самой старейшей бутылкой шампанского в мире. Эксперты, которым посчастливилось попробовать это вино, признали, что его все еще можно пить, и даже обнаружили в его по-прежнему приятном вкусе нотки трюфеля и карамели. После этого бутылок урожая 1825 года в мире осталось лишь две, так что такое шампанское вообще бесценно.
Местами заметна кирпичная кладка, но большей частью своды просто вырублены в известняковой породе.
Подготовленное к дегустации шампанское ждет своего часа.
В других домах шампанского, помимо Moet et Chandon, я не был, но полагаю, там вам расскажут и покажут примерно то же самое. Экскурсия интересная, своих денег стоит даже в пересчете на цену шампанского, которое вам подадут в самом конце, всем интересующимся — рекомендую.
Руководят дегустацией специально обученные люди, даже своим внешним видом подчеркивающие респектабельность дома Moet et Chandon.
На этой мажорной ноте мы покинули гостеприимный городок Эперне, и я, заслуженно заняв место пассажира, вознамерился сфотографировать раскинувшиеся по обе стороны шоссе виноградники, но не тут-то было. Закат, не давший нам как следует рассмотреть Руан в дневном свете, настиг нас и в Шампани, пряча все вокруг в сгущающихся сумерках. Если бы не шампанское, я непременно затосковал, но теперь я был переполнен позитивом и предвкушением от прогулки по вечерним улицам Реймса. Заселение в гостиницу прошло стандартно — паркуем машину (забегая вперед, скажу, что в Реймсе я заплатил за парковку меньше, чем где-либо во Франции — всего 1 евро за всю ночь), забрасываем чемоданы, хватаем карту и вперед, на поиски если не приключений, то по меньшей мере новых впечатлений и интересных наблюдений.
Шампанское Dom Perginon, цена 2100 евро. За трехлитровую бутылку jeroboam — цена просто бросовая.
Одно из наблюдений, впрочем, я успел сделать еще в Эперне, и оно вполне укладывалось в мою систему представлений о Франции как таковой. Как известно, гастрономия вообще и виноделие как одно из ее проявлений в частности — штука очень консервативная, если не старомодная. Можно ли по отношению нации к своим гастрономическим традициям судить по ее консервативности в остальных областях? Если рассуждать так, то Франция — это консервативность, возведенная в абсолют, однако французы при этом умудряются опережать своих соседей по европейскому материку во многом, начиная с искусства и заканчивая футболом. Мне кажется, что это сочетание консерватизма там, где он уместен, и гибкости там, где она необходима — залог прогресса человеческой цивилизации, и любой перекос в сторону того либо другого неизбежно скажется в той или иной сфере нашей жизни. Многие возразят, мол, французское общество тоже не избежало ряда болезней, как общих, так и характерных конкретно для него. Я с этим спорить не буду — это не тот случай, когда наличие одного означает отсутствие другого. А теперь долой лирику, ведь мы уже во второй раз за день прибыли в Реймс (правда, первый не считается, ведь из машины мы не выходили), уже расцвеченный ночными огнями и этим по-своему симпатичный.
